В условиях объективно отвергнутого старого и крайне неопределенного, полного рисков настоящего жизненно важное значение приобретает укрепление идеи «Более новая Армения».  

Они ведут себя подобно большевикам: они хотят перевести национально-освободительную войну в Арцахе в гражданскую войну.

Мы имеем власть одного человека, который занимается лишь демагогией и нагло лжет.

Пашинян поставил себя вне Конституции и закона, и допустил такое количество правонарушений, что уже перешел все рамки.

Пашиняну из США подсказывают, что деньги в обмен на возможность удержать свою власть он может получить тогда, когда изменит внешнеполитический вектор страны.

С юридической точки зрения это дело не имеет никакой ценности. Единственная цель – политическое преследование в отношении экс-президента Кочаряна.

Происходящие во внутриполитической жизни Армении антиконституционные процессы напрямую связаны с развитиями вокруг Арцаха.

Дух человека должен быть написан на его лбу, а не кепке.

С нетерпением ожидаю встреч на этой неделе с министрами иностранных дел Армении и Азербайджана, чтобы поощрить продолжение диалога между ними.

В условиях подобного гибридного правосудия переходное правосудие станет, по-видимому, необходимостью – для легитимации имевших место под сурдинку сделок.

У Пашиняна есть иллюзии, что он может продать свою преданность и, подвергая шантажу наши хорошие отношения, просить скидку на цену на газ.

К сожалению, по стилю своей работы эти власти очень быстро догнали и готовятся перегнать предыдущих.

В РА поставлена задача утвердить сверхмонопольное состояние политического поля и провести передел собственности.

Оценив информационные потоки в медиа и не только, я принял решение об отставке.

Пашинян не служил в армии, он закомплексован и знает, что это – часть его биографии, и у него подчеркнутая антипатия к генералитету.

Целью блокирования зданий судов была демонстрация того, что я не имею к решениям судебной системы никакого отношения.

Мы с огромным аппетитом транжирим сформировавшийся в апреле прошлого года шанс. Мы не включаем двигатель государства.

Тюрьма лишает тебя свободы лишь в физическом понимании. Ни одна тюрьма не может ограничить свободы твоей мысли и воли.