Миллиардер Бидзина Иванишвили рассказал «Forbes», как помогал президенту Михаилу Саакашвили проводить реформы, а потом сильно пожалел об этом.

Бидзина Иванишвили — самый настоящий олигарх. Уехав в 2004 году из России в Грузию, он сразу стал там самым богатым человеком. Его состояние составляет $5,3 млрд, по данным последнего глобального рейтинга «Forbes», где он занимает 229-е место, — это треть ВВП всей Грузии ($15,85 млрд в 2012 году).

Однако в политику он не вмешивался вплоть до октября 2011 года — в Тбилиси никто даже не знал его в лицо, пока неожиданно для всех Иванишвили не объявил о создании оппозиционной партии. Через год его «Грузинская мечта» выиграла парламентские выборы, а сам миллиардер стал премьер-министром, первым лицом в государстве. Еще через год, в ноябре 2013 года, выполняя свое обещание, он навсегда ушел из политики, оставив в правительстве команду единомышленников. За два года с ним произошло много фантастических историй, о которых он впервые рассказывает в интервью Forbes.

«Я следил только за тем, чтобы оружие на мои деньги не покупалось»

— На нашей предыдущей встрече в Париже в 2005 году вы говорили, что безвылазно сидите в горах в своем родном селе Чорвила и политика вас не интересует. Как, когда и почему ваше настроение кардинально изменилось?

— Оппозиция тогда не могла до меня добраться – я был совершенно закрытым человеком, ни с кем не встречался.

— Даже с Михаилом Саакашвили?

— С ним я встречался в период «революции роз», незадолго до того как он стал президентом [в январе 2004]. Я тогда жил в Париже, был в восторге от перемен, как и вся Грузия. Я тут же слетал в Грузию. Слетал через Москву – там у меня были важные встречи по бизнесу. Меня спрашивали, что случилось в Грузии. Я убеждал всех, что все перемены к лучшему, что с новыми людьми надо дружить, и так далее.

Я думал, что пришла та команда, которая будет тянуть страну в сторону Европы. Я ночами не спал, придумывал план, как им помочь. При первой же встрече с Саакашвили я сказал, что нужно в первую очередь поднять чиновникам зарплату. Тогда министры и депутаты получали по $10 в месяц. Я предложил существенно поднять им зарплату, чтобы лекарства спокойно могли купить и продукты. Ведь если у министра ребенок голодает, в школу ходить не может, а он подписывает контракты на миллионы долларов, остановить коррупцию очень сложно.

Я сказал, что готов дать на это деньги. Предложил организовать фонд, чтобы все было официально и чтобы это, не дай Бог, не было похоже на взятку. Он обрадовался. Мы использовали Фонд Сороса, но взнос Сороса в этот фонд если и был, то незначительный. Все деньги, который шли на увеличения зарплат, были мои. Больше двух с половиной лет чиновники получали высокую зарплату благодаря этому фонду. При этом никто не знал и не интересовался, откуда берутся деньги.

Другой фонд был создан для помощи армии. На деньги фонда строились казармы, покупалось обмундирование для солдат, которые ходили в рваных кроссовках и домашних тапках. У них даже одеял не было, чтобы укрыться. Я следил только за тем, чтобы оружие на мои деньги не покупалось. Полиции в то время я тоже помогал.

— Сколько всего денег потратили на этом первом этапе?

— Не хочу называть точные цифры. Для Грузии это были очень большие деньги.

— Саакашвили благодарил вас?

— Да, благодарил, конечно. Но я ему всегда отвечал: «Я не для тебя это делаю». Нельзя было дать ему почувствовать, что он мне должен. Человек со временем начинает ненавидеть того, кому должен. Я это прекрасно понимал. Но я предупреждал, что помогаю до тех пор, пока он полезен для страны. Если он перестанет быть полезен, я от него отойду, а если станет врагом – я встану против него. Я ему это много раз говорил, все время в ответ на его «спасибо».

Во время революции основным оппозиционным телеканалом был «Рустави2». Я не мешал, но свой «Девятый канал» держал в запасе на тот случай, если демократическое движение угаснет, если с «Рустави2» что-то случится, мы бы сразу могли проснуться. Когда Саакашвили пришел во власть, я подумал, что угрозы больше нет, и закрыл «Девятый канал». Это была самая большая моя ошибка.

В то время я оставался закрытым, встречался только с Саакашвили, с [Вано] Мерабишвили [в то время премьер-министром] не встречался. Саакашвили всегда предлагал ко мне приехать, но я этого не хотел. Дом для меня – святое. Я все время отговорки придумывал, говорил, что персонал может его узнать и всем о нашей встрече станет известно.

Поскольку я был закрытым, телевизор практически не смотрел, я последним узнал, что, вместо того чтобы строить демократию, они построили автократию — выстроили жесткую вертикаль и аккумулировали весь бизнес. Пока не было жестокого разгона мирной демонстрации 7 ноября 2007 года, я ничего не понимал, а народ, оказывается, уже сильно от них страдал.

С полной версией интервью можете ознакомиться здесь.