Вместо того, чтобы решать проблемы, совершать трудную, но настоящую работу, власть идет по пути террора в отношении оппонентов.

Если Николу сойдет с рук эта кампания против Царукяна, то он перейдет к другим. Постучатся во все двери.

Любой шаг Никола Пашиняна превращается в источник народного раскола, столкновений и хаоса. А в конце – в «1 марта».

Я буду сыном аморальной женщины, если отступлю.

Среднестатистического «гордого гражданина» сегодня Пашинян провозгласил мерзавцем, не подчиняющимся призывам из испорченного патефона и становящимся причиной смерти соседа.

Коронавирус – это не Серж Саргсян, чтобы ты постоянно повторял одни и те же слова, и он ушел. Здесь нужны ум, профессионализм и компетентность.

Никол Пашинян не скажет что виноват: он испугается и подаст в отставку.

По мнению этой власти, правы лишь они. Именно в этом их беда.

Тоталитарное мышление нациста Гитлера очень похоже на мышление сегодняшнего Пашиняна, который, кроме себя самого, не признает других политических субъектов.

Консолидация однозначно будет. Это состояние всем опостылело.

Лукашенко использует Пашиняна в своих торгах с Москвой.

Политическое «дежавю». Вопрос в том, какой год у нас повторится: 1920-й, середина 90-х прошлого века, 1998-й, 2015-й или в истории нашего народа откроется новая страница?

Если во время войны можно менять главу СНБ, начальника Генштаба и главу Полиции, то почему нельзя менять премьера? В особенности когда он является виновником сложившейся ситуации.

Каких показателей должно достигнуть число заразившихся, чтобы погосы и их верховный главный Погос признали, что эту войну они тоже проиграли?

Ведущаяся с невидимым врагом война показала, что нас ожидает в случае войны с обозримым врагом.

Наилучшим решением связанной с коронавирусом проблемы является то, если им в асимптоматичной или сносной форме, подобно мне, заразится и вылечится как можно больше людей.

Должно смениться не 97, а 100% правительства, потому что что все сферы потерпели фиаско.

Пашинян в очередной раз доказал, что возбуждение уголовных дел или угроза их возбуждения являются лишь политическим инструментом в его руках, а не утверждением законности.